Весна, смена погоды, магнитные бури, и, наверняка что-то еще, – погружают в странные состояния: то неожиданные встречи поджидают, то желания исполняются. То на шутки друзей обижаюсь. То беспричинная мрачность нападает. То здравомыслие покидает, а взамен откуда-то извне появляется способность решать недоступные ему задачи. И Мураками вторит в резонанс:
– Ну и видок у вас! Вам что, плохо? – спросил полицейский.
Я молча покачал головой и уехал.
Несколько часов я не мог прийти в себя. Из меня будто высосали все содержимое, оставив одну пустую оболочку. Тело гудело, как пустая бочка. Внутри ничего не осталось, все куда‑то ушло. Я остановил машину на кладбище Аояма и долго смотрел на небо через лобовое стекло. Там меня ждала Идзуми. Она всегда ждала меня. Где‑то в городе, на улице, за стеклом. Ждала, когда я приду. Высматривала. Просто я этого не замечал.
Я на несколько дней словно онемел. Стоило открыть рот – и слова куда‑то пропадали, будто застывшее на губах Идзуми ничто, проникнув в меня, поглощало их все без остатка.
Однако после этой невероятной встречи окружавшие меня призраки Симамото мало‑помалу стали бледнеть и рассеиваться. В мир вернулись краски, и я избавился от чувства беспомощности: будто попал куда‑то на Луну и лишился почвы под ногами. Смутно, словно наблюдая через стекло за кем‑то другим, я улавливал едва различимые колебания силы тяжести, чувствовал, как тело постепенно освобождается от облепившей его пелены.
Что‑то во мне оборвалось и исчезло. Беззвучно, резко и навсегда.
Харуки Мураками. К югу от границы, на запад от солнца
