Павич

Поручик потребовал ему погадать. Погадать и на него, и на отца. Старуха велела ему прийти вечером. Когда Опуич пришел, она разложила карты по кровати и, перевернув первую карту, начала читать по ней следующее:

— Твой отец принадлежит к ордену прочно связанных друг с другом людей. В монастырях таких зовут общежителями — это монахи, живущие в сообществе, они вместе едят, ходят на молитвы, вместе живут. А здесь, в миру, где живем мы, это люди, которые прежде всего держат в своих руках власть, ведут войны. Твой отец обладает силой, в руке у него сабля, а под сапогами одна выигранная война. Кроме того, и он сам, и все подобные ему — отличные врачи, травники, певцы, строители, виноградари, музыканты и писатели.

Что касается тебя, — продолжала Папесса, по-прежнему глядя в ту же самую карту, — ты не сможешь войти в их круг, в круг людей вроде твоего отца. Трудно приходится сыну победителя! Мир никогда не будет принадлежать ему. Так и с тобой. Твой отец и его братство до самой смерти будут рядить тебя и других своих детей в ползунки. Так и состаришься в люльке. Тебе постоянно снится родительский дом, ты больше любишь не мужские иконы, а женские, и твое место в братстве тех одиночек, которые живут, каждый сам заботясь и о себе, и об одежде, и об очаге. В одиночестве ты и ешь, и спишь.

…А еще лучше, чтобы тебе было легче, представь себе две армии, воюющие друг  против друга.  Одна  побеждает,  как  это было с французской армией, в которой служил твой отец, в прошлой войне. Вторая  проигрывает. Так  же,  как  тогда проиграла австрийская. Но смотри, у победы детей нет, у нее есть лишь отец. А  у  поражения  сотня  детей. Подумай  теперь,  кто  из  них  сильнее?  И  что  после  победы происходит с победителями?  Страшный,  бородатый  и  незнакомый тебе человек, вооруженный до зубов, заросший грязью, неожиданно врывается  в  дом,  до смерти пугает тебя своим чужим запахом и валит на  спину  твою  мать  еще  до  того,  как  ты  успеваешь выскочить из комнаты и понять, что это твой отец. И точно то же происходит  в домах всех победителей. Они тогда крепко схватили и до сих пор не выпускают из рук своих жен, своих  коней,  свою силу. А своих детей, тебя и твое поколение, они будут держать в тени  и на привязи до тех пор, пока вы не начнете считать седые волосы на голове.

— И ты только сейчас об этом рассказала? А почему ты меня спасла?

Она посмотрела, как он жует один кусок, как его дед по материнской линии, а второй — как бабка по отцовской, и ответила:

— Есть два типа женщин. И в этом смысле женщины имеют как бы два разных пола, как две туфли на ногах.

- Для духа  ты  оказался  слабоват,  приятель,  -  заметил Аркадий  и  хотел  было в шутку толкнуть своего собеседника, но заметил,  что  над  плечом  у  того,  подобно   лучику   света, по-прежнему трепещет желтая бабочка.      Аркадий  засмотрелся на бабочку и хотел ее поймать, но она не давалась в руки.      - Не трогай ее, она  не  причинит  тебе  вреда,  -  сказал незнакомец, - говорят, она меня сопровождает уже много лет. Все ее видят, кроме меня.      - Зачем она тебе?      - Кто  ее  знает. Я думаю, это дух света и любви, тот, кто определяет форму душ, иными словами, мой демон женского рода... Имя его  Эрос.  У  каждого  мужчины  вьется …

- Жизнь болезненна. Каждое мое движение – ошибка, каждое мое слово – ошибка. И за каждую из этих ошибок приходится дорого платить… Будущее у нас похоже на какую-то бескрайнюю бессонницу, а человек на улитку, его слизистое прошлое тянется за ним, как прозрачный след, а будущее ему приходится взваливать себе на плечи, как домик, в который он скрючившись забирается каждый вечер, чтобы переночевать… Милорад Павич, “Комната, в которой исчезают шаги”

Счастье – это единственная бесплатная вещь на свете. Милорад Павич, “Комната, в которой исчезают шаги”