Мир полу-намеков

Удивляясь необычности культуры Японии в разных ее проявлениях, и сопоставляя их с попытками воспроизвести ее образцы не-японцами, понимаю, что ей (японской культуре) присуща уникальная изысканность на уровне ускользающей реальности и неповторимость .

Как, например, гармонично выглядит японка в кимоно на улочке Киото и как ужасно выглядят официантки, одетые “по-японски”, в наших “японских” ресторанах… Даже если наша девушка стройна и привлекательна, попытки воссоздать японскую гармонию изящества разбиваются о какую-то мелочь: когда видишь ножку в ажурных колготках и туфлях (иногда — на каблуках!), выглядывающих из-под халатика “а-ля кимоно” – это как ложка дегтя в бочке меда – портит сразу все. И каждый раз видишь такие “мелочи” в любых наших попытках имитировать что-то японское, которые сводят на нет всю затею. И, наоборот, глядя на родное-японское, понимаешь что там все просто, изысканно и как-то естественно учтены были все тонкости.

Мы, вообще, не очень внимательны к мелочам. Или научились их игнорировать. Например, я уже на протяжении нескольких лет ношу только ту одежду, которую позволяю себе не гладить, “потому что это – не главное. Главное что я – это я” и т.д. А японская культура вся пронизана мелочами. Порою они – это самое главное. Например, японцы любят много раз посещать одни и те же достопримечательности, что бы в хорошо знакомом образе заметить какие-то изменения, связанные с сезоном, погодой, да с собственным настроением, наконец! И чем тоньше и неуловимее эти “мелочи”, тем они приятнее.

Способность японцев замечать едва уловимые оттенки изменений сделала их культуру такой утонченной. И эта внимательность пронизывает всю их жизнь. Я когда-то удивился, начав читать японскую литературу, постоянно встречая описания восприятия героев. Даже во время сильных эмоциональных переживаний они умудряются любоваться чем-то изящным, искренне восхищаться гармоничностью созерцаемого. И это не наигранно – это их способ восприятия.

Следуя за принцессой, Киёаки оступился, отчего шлейф на мгновение сильно натянулся. Принцесса чуть повернула голову и, никак не выказав упрека, послала нежную улыбку маленькому виновнику происшествия.

Конечно, явно ее высочество не обернулась. Прямо держа спину, она обратила в сторону пажа только краешек щеки, и там скользнула улыбка. По белоснежной коже струились локоны, в уголке длинного разреза глаза словно блеснула черная точка — вспыхнула улыбка, линии красивого носа не дрогнули… Эта мгновенная вспышка, озарившая изнутри даже не профиль, а лишь крохотный кусочек лица, была похожа на радугу, оживившую на секунду грань прозрачного кристалла.

Юкио Мисима. Весенний Снег. 

Даже в общении с близким человеком его суверенность остается для японца неприкосновенной. В душу там не лезут и душу на распашку не раскрывают. О том, что чувствует собеседник, можно только пытаться догадываться по каким-то едва уловимым внешним признакам. Но как радуется японец, когда его при этом понимают. Европейцам японцы кажутся не эмоциональными – все время с одинаковым выражением лица. А японцы живут в мире полу-намеков, когда явно ничего не высказывается. И в этом мире нет мелочей. Поэтому так неповторима их культура.