Убийство Командора. Саундтрек
По мере прочтения "Убийства Командора" Харуки Мураками искал упомянутые в книгах музыкальные произведения. Составил плейлист на Яндекс Музыке. Получилось больше 22 часов
Симфониетта Яначека
в мире, где некоторые видят на небе две луны,
где ключом к вечной любви служит Симфониетта Яначека
Радио в такси играло «Симфониетту» Яначека. Внутри машины, застрявшей в пробке, такое даже музыкой не назовешь. Да и водитель мало похож на человека, который все это внимательно слушает. Точно бывалый рыбак, пытающийся угадать, будет шторм или нет, таксист средних лет пристально следил за растянувшейся впереди цепочкой автомобилей. Вжавшись поглубже в заднее сиденье, Аомамэ с закрытыми глазами слушала музыку.
[youtube https://www.youtube.com/watch?v=NCXRqgXiARA?rel=0]
Интересно, сколько людей на свете, слушая первую часть «Симфониетты» Яначека, узнают в ней «Симфониетту» Яначека? Ответ здесь, пожалуй, колеблется где-то между «очень мало» и «почти нисколько». Только Аомамэ почему-то была исключением.
Эту маленькую симфонию Яначек написал в 1926 году. А вступление на фанфарах сочинял как гимн для какого-то спортивного фестиваля. Аомамэ представила Чехословакию 1926 года. Первая мировая война завершилась, многовековая тирания Габсбургов наконец-то низвержена. Люди потягивают в тавернах пльзеньское пиво, собирают крутые реальные пулеметы и наслаждаются миром, ненадолго воцарившимся в Центральной Европе. Два года назад трагически умер Кафка. Уже совсем скоро сюда заявится Гитлер — и пожрет эту маленькую красавицу страну с потрохами. Но предвидеть надвигающийся кошмар, само собой, никому пока не дано. Может, главная мудрость, которой люди учатся у Истории, и заключается в горьком вопросе: «Кто же тогда мог знать, что все так обернется?» Слушая музыку, Аомамэ вообразила ветер, гуляющий по Богемскому плато, и вернулась к мировой Истории.
По дороге с Мураками
Весна, смена погоды, магнитные бури, и, наверняка что-то еще, – погружают в странные состояния: то неожиданные встречи поджидают, то желания исполняются. То на шутки друзей обижаюсь. То беспричинная мрачность нападает. То здравомыслие покидает, а взамен откуда-то извне появляется способность решать недоступные ему задачи. И Мураками вторит в резонанс:
– Ну и видок у вас! Вам что, плохо? – спросил полицейский.
Я молча покачал головой и уехал.
Несколько часов я не мог прийти в себя. Из меня будто высосали все содержимое, оставив одну пустую оболочку. Тело гудело, как пустая бочка. Внутри ничего не осталось, все куда‑то ушло. Я остановил машину на кладбище Аояма и долго смотрел на небо через лобовое стекло. Там меня ждала Идзуми. Она всегда ждала меня. Где‑то в городе, на улице, за стеклом. Ждала, когда я приду. Высматривала. Просто я этого не замечал.
Я на несколько дней словно онемел. Стоило открыть рот – и слова куда‑то пропадали, будто застывшее на губах Идзуми ничто, проникнув в меня, поглощало их все без остатка.
Однако после этой невероятной встречи окружавшие меня призраки Симамото мало‑помалу стали бледнеть и рассеиваться. В мир вернулись краски, и я избавился от чувства беспомощности: будто попал куда‑то на Луну и лишился почвы под ногами. Смутно, словно наблюдая через стекло за кем‑то другим, я улавливал едва различимые колебания силы тяжести, чувствовал, как тело постепенно освобождается от облепившей его пелены.
Что‑то во мне оборвалось и исчезло. Беззвучно, резко и навсегда.
Харуки Мураками. К югу от границы, на запад от солнца