Убийство Командора. Саундтрек
По мере прочтения "Убийства Командора" Харуки Мураками искал упомянутые в книгах музыкальные произведения. Составил плейлист на Яндекс Музыке. Получилось больше 22 часов
Возвращения
При возвращении из-за границы домой каждому бросается в глаза резкий контраст. Чистота, организованность и пр. – всё отличается. И не в лучшую сторону. Раве что из Индии вернувшись, оглядывал родные просторы и говорил себе: “Как же тут чисто!” Есть всегда и объективная разница (за морем всё немного по другому устроено) и субъективная (дома все привычно и обыденно). С непривычки эта разница в депрессию может вогнать :-) Неразберихи хватает и за морем – самолет Air France опоздал, стыковочный поезд TGV переоформляли поэтому на ходу. А в аэропорту Шарля дэ Голля пришлось побегать через всю его необъятность несколько раз, чтобы найти, наконец, новые билеты на следующий поезд. И без французского…
об осликах и поэзии
Мастер Чэнь. Любимый ястреб дома АббасаЯ знал, как выбирают осликов. Если ослик женственно улыбается вам, помаргивая длинными ресницами, – не верьте, он может оказаться коварной и капризной скотиной. Если вы видите ишака, который по силе, кажется, может помериться с быком, – не радуйтесь, потому что неизвестно еще, сколько он, при всей его силе, будет готов идти без отдыха. Вообще, если конь по характеру лучше любого человека, а верблюд в своей сущности всегда будет зловредной скотиной, то ослики – сложные создания. Не могу сказать, что знаю их так же хорошо, как лошадей, но главный секрет мне известен: выбирают их по характеру, а определяют таковой по наитию, и только.
Мастер Чэнь, там жеМир вокруг полон поэзии. И вообще, если человек чем-то отличается от животного, то тем, что это поэтичное животное.
Писать стихи просто, успокоил я себя.
о китайских художниках
Дедушка рассказывал не раз о своём хорошем знакомом, китайском мастере Цзян Шилуне. Одним из его талантов была традиционная китайская живопись. Удивительно было наблюдать, по словам Дедушки, за процессом творения. Когда само написание картины занимало несколько минут, но то, как он готовился к этим минутам – вызывало удивление и уважение.
В одной из книг, написанных профессиональным востоковедом, пишущим художественные произведения под псевдонимом Мастер Чэнь, нашёл подобное описание традиционного процесса подготовки художником к творческому акту:
Симфониетта Яначека
в мире, где некоторые видят на небе две луны,
где ключом к вечной любви служит Симфониетта Яначека
Радио в такси играло «Симфониетту» Яначека. Внутри машины, застрявшей в пробке, такое даже музыкой не назовешь. Да и водитель мало похож на человека, который все это внимательно слушает. Точно бывалый рыбак, пытающийся угадать, будет шторм или нет, таксист средних лет пристально следил за растянувшейся впереди цепочкой автомобилей. Вжавшись поглубже в заднее сиденье, Аомамэ с закрытыми глазами слушала музыку.
[youtube https://www.youtube.com/watch?v=NCXRqgXiARA?rel=0]
Интересно, сколько людей на свете, слушая первую часть «Симфониетты» Яначека, узнают в ней «Симфониетту» Яначека? Ответ здесь, пожалуй, колеблется где-то между «очень мало» и «почти нисколько». Только Аомамэ почему-то была исключением.
Эту маленькую симфонию Яначек написал в 1926 году. А вступление на фанфарах сочинял как гимн для какого-то спортивного фестиваля. Аомамэ представила Чехословакию 1926 года. Первая мировая война завершилась, многовековая тирания Габсбургов наконец-то низвержена. Люди потягивают в тавернах пльзеньское пиво, собирают крутые реальные пулеметы и наслаждаются миром, ненадолго воцарившимся в Центральной Европе. Два года назад трагически умер Кафка. Уже совсем скоро сюда заявится Гитлер — и пожрет эту маленькую красавицу страну с потрохами. Но предвидеть надвигающийся кошмар, само собой, никому пока не дано. Может, главная мудрость, которой люди учатся у Истории, и заключается в горьком вопросе: «Кто же тогда мог знать, что все так обернется?» Слушая музыку, Аомамэ вообразила ветер, гуляющий по Богемскому плато, и вернулась к мировой Истории.
о будущем
“Воспитанный в мире жестких расписаний и телефонов, статистики и последних известий, я с трудом приспосабливался к неуверенности, характерной для будней средневековья. В нашем мире телеграммы, подробные карты, книги и справочники свели неожиданности до минимума. В Бутане же новизна — доминирующий фактор.
Когда человек отправляется в дальнюю дорогу, он не знает ни когда доберется до места, ни что с ним случится, ни когда его следует ждать назад, ни где будет ночевать, ни что увидит по пути. Завтрашний день несет всегда что-то занимательное, к чему надо готовиться. В Бутане нет контор, где можно получить страховой полис, нет бюллетеней по болезни, нет никаких средств, с помощью которых мы пытаемся — чаще всего иллюзорно — уменьшить риск случайностей в своей жизни.
Постоянная неуверенность рождает у людей в Бутане некое смирение перед судьбой. Поначалу его причины трудно понять, но потом они становятся ясными. Вспоминаю, как один тибетец, побывавший в Англии, рассказывал мне, что больше всего его поразило там то, что люди знают, чем они будут заниматься в следующем году. В Англии о будущем говорили как о прошедшем...
Он был прав.
о красоте
“В Бутане искусство — не столько средство выражения отдельного художника, сколько отражение коллективного духа. Здания и росписи никогда не являются плодом индивидуального творчества, потому что ни архитектору, ни живописцу не приходит в голову создавать что-то «оригинальное». Творчество, стремление к красоте — всеобщая цель, начиная от женщины, которая прядет какой-нибудь фантастический узор, кончая крестьянином, который на гончарном круге делает кувшин для своего дома. Здесь стремятся внести красоту в будничную жизнь точно так же, как мы, на Западе, стараемся окружить себя комфортом. Счастье и красота — синонимы в Бутане, и чаще всего эти понятия бывают выражены одним словом. В погоне за счастьем у себя мы сплошь и рядом забываем,…
О болезнях
Мишель Пессель, рассказывая о своих удивительных путешествиях в края, где редко ступала нога европейца, часто поминал о том, что ему приходилось раздавать местным жителям таблетки, припасенные для личных целей своей экспедиции. Помню и по своему гималайскому опыту, как в стране аюрведы, великих гуру и пр. аборигены смотрели на нас, как на полубогов – обладателей “волшебных снадобий”, могущих спасти их и их близких от долгих хвороб. Нас предупреждали брать с собой побольше витаминок, которые не жалко раздавать, и вреда от которых не будет, если ее применят потом не “от головы”, а “от живота”. В то же время там многие приезжие, и мы в том числе, закупаются местными лекарствами и посещают местных врачевателей в надежде избавиться от своих болячек рецептами, прошедшими через века.
Вот, что Пессель написал о тибетской медицине:
Сидя у потрескивавшего очага, я слушал опытного врачевателя, делившегося со мной секретами своего искусства. Все болезни, сказал он, происходят по причине проникновения в тело человека червей. Черви эти, уточнил он, «такие маленькие, что простым глазом их не увидишь». Они вызывают воспаления и расстройства. Задача врача — изгнать червей с помощью снадобий. Но одновременно нужно освободить больного от демонов, ибо по их милости в его теле завелись черви.
(Легко заметить аналогию между «микроскопическими червями» тибетских медиков и микробами наших врачей. В этом усматривают влияние западной медицины, однако фактов, подтверждающих это, нет).
Меньшинство
Мне вообще не особо понятно, что это сегодня значит – «меньшинство», «большинство». Как писал покойный Бернар-Анри в «Мертвых Листах», если в оркском амбаре десять овец и два волка, где здесь большинство и где меньшинство? А как быть с сорока зэками и тремя пулеметчиками? Однако это скользкая и политически заряженная тема, и летчику лучше в нее не лезть. Пелевин, S.N.U.F.F.
о власти
Семьдесят один. Тайна власти
Смотрящий по Шансону сказал: сущность власти не в том, что уркаган может начать войну. Сущность власти в том, что он сможет и дальше остаться уркаганом, если отдаст такой приказ точно в нужный момент – когда к нему повернутся пацаны. И никакого иного владычества нет, есть только гибель на ножах или слив в пидарасы.
Древние понимали это, нынешние нет.
Поистине, искусство властителя сводится лишь к тому, чтобы как можно дольше делать вид, будто управляешь несущим тебя смерчем, презрительной улыбкой отвечая на укоры подданных, что смерч несется не туда.
То же относится и ко многому иному.
Виктор Пелевин, S.N.U.F.F.